Ронан Тезориер, 29 мая 2021 г.
За последние недели Министерство внутренних дел выслало около десяти чеченских беженцев, лишенных статуса за предполагаемую радикализацию. Если МВД говорит, что действует в рамках закона, то правозащитные организации обвиняют его в том, что оно передает людей в руки режима Кадырова и подвергает их жизнь смертельной опасности.
В октябре 2020 учитель истории и географии Самюэль Пати был убит Абдуллахом Анзоровым. Нападавший, который не числился в регистре «С» (опасных для безопасности государства лиц), но был известен полиции по уголовным делам о преступлениях, связанных с гражданским правом, был молодым человеком чеченского происхождения, родившимся в 2002 году.
Радикализированный недавно, он перешел к действиям так, что даже его семья и близкие не имели понятия о его жутком плане. Уже тогда находившаяся в центре внимания после беспорядков в Дижоне, чеченская община оказалась на прицеле у государства. Власти сделали своей приоритетной задачей изгнание радикальных элементов из этой общины, на родине которой почти 30 лет назад началась война.
Это радикальное изменение отношения к народу, который до сих пор находился под надежной защитой Франции. Таким образом, с ноября 2020 года не менее десяти чеченцев были высланы в Россию, а затем, в качестве второго шага, Кремль оперативно передавал их режиму Рамзана Кадырова, президента Чеченской Республики.
Эта политика вызвала негодование у многих правозащитных организаций, включая Amnesty International, «Чеченский Комитет», «Лигу прав человека» и даже Humans Right Watch. В своем заявлении правозащитники «разносят» политику Франции. «Французские власти сознательно нарушают международные и европейские правила, которые категорически запрещают возвращение человека в страну, где ему грозят пытки и жестокое обращение». По данным правозащитников многие из этих депортированных беженцев по прибытие в Россию были переданы чеченским спецслужбам и арестованы. По крайней мере один из них, как сообщается, уже подвергался пыткам, а двое других были жертвами насильственных исчезновений, прежде чем снова появились. В общем, десять просителей убежища или беженцев чеченского происхождения были высланы в период с ноября 2020 года по май 2021 года.
«Нельзя высылать человека, если известно, что его будут пытать»
«Сотни людей могут потерять свой статус в 2021 году с риском депортации в Россию. По крайней мере, один беженец на этой неделе был помещен в центр административного задержания, и еще несколько человек находятся под угрозой неминуемой депортации», — встревожены эти гуманитарные организации.
Они указывают на бесчеловечные депортации, такие как высылка отца четверых детей, страдающего несколькими серьезными патологиями, состояние здоровья которого ухудшилось после его прибытия на территорию России. Другой отец семейства, Магомед Гадаев, был депортирован на этой неделе [так в оригинале – ред.], несмотря на отчаянный жест: чтобы помешать высылке, он разрезал себе живот ножом.
Потому что велика опасность для этих чеченцев, возвращенных в руки кадыровцев, подручных России в этой маленькой республике. Депортированный 9 апреля 2021 года Магомед Гадаев как раз является ключевым свидетелем по делу о тайных задержаниях и внесудебных казнях в Чечне в 2010 году. И он снова находится в тюрьме за терроризм из-за наличия «на чердаке его отца оружия, спрятанного перед его отъездом в 2010, чтобы найти убежище в Европе». В этом контексте, так как его жизнь находится в опасности, его адвокаты решили подать жалобу против Франции в Европейский суд по правам человека.
«Новая черта перейдена, защите людей нанесен удар, можно уже беспокоиться о будущем права на убежище в государстве, которое заявляет, что является защитником прав человека. И нет никаких препятствий к тому, чтобы люди других национальностей стали мишенью», — анализирует Жан-Франсуа Дюбо из «Чеченского Комитета». Для этого добровольца суть проблемы заключается в административном характере депортаций, которые базируются исключительно на основе «белых заметок» спецслужб, содержание которых «может быть сомнительным и не может быть опротестовано в судебном порядке». «Даже в самом худшем случае нельзя высылать человека, если известно, что его собираются подвергнуть пыткам на родине. В этом ценность демократии», — подчеркивает этот юрист. «Ситуация очень опасная: принципы защиты этих людей больше не имеют веса перед лицом политических соображений борьбы с терроризмом», — добавляет он.
«Неумолимость со стороны Дарманена»
Внутри чеченской общины во Франции, которая в целом довольно хорошо интегрирована, люди тяжело переживают этот новый подход. «Такое чувство, что с момента убийства Самюэля Пати мы стали козлами отпущения. Некоторые говорят, что Франция ничем не лучше России », — беспокоится Хеда Индербаева, специалист по международным отношениям, проживающая во Франции беженка-чеченка. «Это вопиющее неуважение к конвенциям по правам человека. Чеченцев легко выслать для статистики. У них нет страны как таковой, и россияне принимают их с радостью, чтобы на их примере показать, что бывает за измену родине», — иронизирует она.
«Чеченская община уделяет пристальное внимание поведению своих членов после событий в Дижоне. Создается впечатление неумолимости со стороны Жеральда Дарманена. Предположения в радикализации достаточно, чтобы тебя депортировали. Община напугана: как человека могут выслать без доказательств?» – задается вопросом Хеда Индербаева.
Что касается Министерства внутренних дел, с которым связался Le Parisien, то оно прибегает к прецедентному праву, чтобы оспорить обвинение в незаконности его мер. Для МВД Франция действует в рамках правил. «Компетентный административный орган под надзором судьи проводит углубленный индивидуальный анализ возможных рисков, возникающих в стране возвращения, уделяя особое внимание положению лиц, лишенных статуса беженцев по соображениям общественного порядка», — напоминают в министерстве.
«Что касается возвращения в Россию лиц, считающихся радикализованными, Европейский суд по правам человека совсем недавно напомнил в своем решении по делу «К.И. против Франции» от 15 апреля 2021 года, что в отношении общей ситуации на Северном Кавказе он уже учел что, хотя имеются сообщения о серьезных нарушениях прав человека в Чечне, ситуация не такова, чтобы любое возвращение в Российскую Федерацию являлось нарушением статьи 3 Конвенции», — ответили нам и службы Управления по делам иностранцев (DGEF), чтобы подкрепить свою политику.
Министр внутренних дел Жеральд Дарманен встречался со своим российским коллегой 11 и 12 ноября, но его службы не ответили на наши запросы, касающиеся установления особой процедуры между двумя государствами, направленной именно на чеченцев.
